Со дня окончания великой отечественной войны прошло уже около 75 лет, но мы по сей день вспоминаем тот ужас, который пережили ленинградцы. Благодаря их мужеству, самоотверженности и отваге мы живём в прекрасном городе, полном исторических памятников и завораживающей архитектуры. Петербург славится на весь мир множеством исторических зданий. Одно из них – Государственный Эрмитаж. Как удалось сохранить это бесценное сокровище для ныне живущих поколений, рассказывает начальник отдела межмузейных коммуникаций Государственного Эрмитажа Иван Корнеев.
– Можно ли сказать, что в стенах Эрмитажа живёт память?
– Так нужно сказать! Эрмитаж и как здание, и как хранилище музейных предметов – это память об истории человечества.
– Известно, что даже в военное время люди старательно сохраняли исторические ценности, а почему не сжигали картины, это ведь могло спасти чью-то жизнь?
– Если уж мы говорим о войне, давайте говорить серьёзно. Люди умирали больше от голода, чем от холода. Ведь мало того, что не сжигали культурные ценности, так почти не пострадали деревья в Ленинграде. Хотя уж это можно было, но, тем не менее, не сожгли. Понимаете, здесь грань очень тонка. Например, во время осады Парижа в 1870 году не только деревья порубили, но и всех зверюшек в зоопарке поели в отличие от Ленинградского зоопарка, который сохранил часть своей коллекции и работал во время войны.
Зато мы знаем из истории, что Ленинград не сдался, а Париж в XIX веке сдали.
– Почему люди осажденного города шли в Эрмитаж на выставки, хотя им нужны были эти силы на жизнь?
– Во время блокады выставок в Эрмитаже как таковых не было, шли иногда экскурсии перед пустыми рамами, это уже такой бренд Эрмитажа, выражаясь современным языком. У нас было бомбоубежище в подвалах Эрмитажа, где сотрудники продолжали работать. Конечно, самым святым музейным местом для Ленинграда-Петербурга стал Исаакиевский собор. Если из Эрмитажа самые ценные экспонаты увезли в эвакуацию, то в подвалы Исаакиевского собора, наоборот, привезли вещи из пригородных музеев заповедников и дворцов. Все блокадные годы в этих подвалах проработала директор музея-заповедника «Павловск» Анна Ивановна Зеленова. Уже тогда она писала научную работу, о том, как Павловск будут восстанавливать после войны. Если бы не эти музейщики, мы бы, наверное, просто не имели ни одного пригородного дворца-музея.
– А как вообще возможно в таких условиях продолжать работать? Каким образом можно что-то исследовать, находясь взаперти?
– Они продолжали работать, потому что необходимо было всё сохранить. В Эрмитаже, например, весной 1942 года люди выносили мебель просто для того, чтобы проветрить и высушить. Спасали музейные предметы и книги от плесени и сырости.
– Если бы Вы перенеслись на 75 лет назад, как бы оценили масштаб всей трагедии, и с чего бы начали восстановление Эрмитажа?
– У меня большая просьба внимательнее относиться к изучению истории, потому что надо честно сказать, что по сравнению с теми же самыми музеями-заповедниками Эрмитаж пострадал не сильно. Он получил 30 попаданий снарядов и двух фугасных бомб. Да, это конечно привело к определённым разрушениям, было выбито безумное количество стёкол. В принципе, уже после снятия блокады Ленинграда, летом 44 года была открыта первая выставка из коллекций Эрмитажа, в 45-ом – вернулись из эвакуации наши вещи и было открыто около 70 залов. А вот как восстанавливать те же пригородные дворцы, которые были уничтожены, это была проблема. Даже обсуждался вопрос, а надо ли их восстанавливать. Здесь российская традиция вступила в большой спор с Европейской, потому что значительная часть европейцев считает, что руины должны оставаться руинами.
– Почему людям так важны предметы прошлого, зачем знать из какой чашки пил Российский император?
– Так у людей появляется определённый опыт. У Михаила Пиотровского, директора нашего музея, есть замечательная фраза: «Музеи превращают войны памяти в мосты культуры». Мы имеем предметы материальной культуры, изучаем их, и совершенно не важно, чья это конкретно чашка – матросов Дыбенко или императора. Мы говорим о том, что в нашей истории есть многое и это, в том числе.
– Зачем людям помнить прошлое, если они никогда не повторится?
– Кто сказал, что не повторится? Запросто. Знаете, Эрмитаж переживал эвакуацию дважды. Первый раз это было во времена Первой мировой войны. Я думаю, что тогда все считали, что это никогда не повториться, но так явно не думал Иосиф Орбели, директор государственного Эрмитажа на тот момент. И почему удалось эвакуировать так много музейных предметов из Эрмитажа и так быстро? Ровно потому, что были эвакуационные ящики, оставалось упаковать, погрузить и вывести. Помнить надо как раз для того, чтобы не повторялись многие вещи и знать, как действовать в экстремальных ситуациях. К сожалению, в истории государств белых страниц гораздо меньше, чем чёрных. Память и знания помогают избегать этих сложностей.
Текст: Анастасия Святогорова
